Интересное чтение для души и настроения

Коктебель (рассказ экскурсовода)

Коктебель!

Кто не бывал здесь, кто не лазал вверьх-вниз по его ленистым кручам, чуть забрезгует рассвет, — поднимите руки.

Вон отсюда!

Только за последние 4 года в здравнице отдохнуло друг от друга полтора миллиона человек.

Город-курорт, город-труженик, город-музей…

Неверно было бы сказать, что его история уходит глубоко вдаль, — нет, она уходит далеко вглубь.

У римского историка Хитросплетения находим, что сюда забредали ещё аркадские пастухи, влекомые скотом.

В допотопное время в гавань заплывали за золотым руном аргонавты. Плывший с ними в трюме Публий Насон Грядущий писал об этом в своих «Мухоморфозах».

«Здесь были в поисках руна, —
Руна здесь нету ни хрена…»

(пер. М. Сабшванд, что существенно)

Коктебель воспет.

Здесь в брызгах прибоя, и слюны читал свои вирши безумный Офтальмон Напалков. Это его записал Грум-Гржимайло-младший, помните:

«Я каждый камень, Коктебель,
В тебе пометил, как кобель.»

(перевод Эльвиры Штюркпфельглоссен, поэтический сборник «Содрогнись в поцелуе», Спб., 1912г.)

А заехавший на пироги к Трюмощеву Финтельплятц так и не вставил в 6-то строфу своего некро-акростиха подсказанную ему Упырьевым рифму «Терпсихора — пепси-кола».

Богата природа края.

Граф Ланской любил пощуровать здесь в зарослях можевельника и полакомиться винными ягодами с дамочкой. «Частенько, — вспоминает сторож императорского заказника колхоза „Царя коммунизьма“ Михей Трушка, — частенько держал я на прицеле сваво бердана евоные панталоны цвета тела испуганной нимфы.»

А вот на этих грядках работал на уборке укропа и инжира ещё А. С. Пушкин, когда, сукин сын, был ещё маленьким, послушным пионэром.

Каких-нибудь 4-5 тысяч вёрст не дошёл сюда Пржевальский со своей прживалкой.

Заслуженной, если не народной, популярностью пользуются местные минеральные воды, бьющие здесь ключом из трубопровода Ессентуки — Бжни — Ёжгород — Коктебель. Обливался этой водой по утрам ещё Мамин-Сибирюк, лечивший здесь свою сибирскую язву. «Трохи оклемался, кажись полегчало», — запишет он в своём дневнике за день до кончины. Вот далеко неполный перечень букета болезней, от которых исцелил коктейль минвод Коктебеля:

Здесь лечат страдающих:

В 1914 году под Кривым Таганрогом в клозете императорского литерного был обнаружен едущий в Коктебель зайцем Орехов-Зуй. Остаток пути он проехал уже зачепившись подтяжками за буфер, по левому рельсу на правой пятке, смазанной бараньим жиром. Так и доехал он, безвестный, босоногий, с батоном финского сервилада подмышкой и орехом за щекой. С тех пор Зуя здесь знают все. Его бил каждый.

Некогда кустистые, а ныне поджарые лысоватые холмы, напоминающие чем-то горы Эстремадуры, облюбовали планеристы. Около 1500 разбивается их здесь ежегодно. Вот почему на одном из холмов в братской могиле покоится прах местной тёлки-рекордистки Нюры, погибшей от руки предателя, пастуха Максима Бруцелёза, подрезавшего стропы её дельтаплана.

А на соседнем холме с отметкой «Высотка 54» в тени под ракитой, подложив под голову томик Жуковского, а под ноги — том своих стихов, чтобы было повыше, — Шалтырин любил слушать, как в листве кроны чирикают воздушные поцелуйчики, — коих прикармливал он засахаренными фигами.

В 15-м веке сюда приходят гишпанцы — за папиросами.

Иудея пытается обосновать здесь свою Палестину.

А в 1792 году город посещают королева Елизавета и герцог Фердинанд. Тут в малахитовом зале главы государств Австрии и Франции подписывают договор о ненападении Венгрии на Турцию.

Братья Алексей и Максим Горькие, находившиеся до этого на Капри-монте, прибыли сюда морем, когда сломали себе левую ногу. В тенистых аллеях парка они любили околачивать костылём с грецких орехов жареные каштаны.

С бутылкой непочатого шипра за пазухой и болтающейся из-под фалд фрака парикмахерской грушей шлялся с утра до вечера по местному Малекону здешний бутлегер Тимка Плафон.

Море здесь своеобычное, — то спокойное, а то вдруг нет.

Старожилам особенно памятно цунами 1929 года, после которого никого из них в живых не осталось.

Коктебель — излюбленное место высадки зарубежных шпионов-аквалангистов. Об этом свидетельствуют их чучела в местном краеведческом музее, об этом поведал нам и начальник погранзаставы полковник Исаак Погранзон. Их привлекают здесь красота, романтика, прозрачность голубой воды, в которой их косяки хорошо видны.

В 1958 году постановлением Крымского полезного Совета решено было отдать солнечные пляжные бухты под лежбище котиков, однако тупые и своенравные твари почему-то облюбовали холодные скалы Земли Франца и Осипа Кобзонов, которые также бывали тут.

В местном ломбарде пылятся милые сердцу вещицы, которые будут распроданы в эту же пятницу через много-много лет на Лондонском аукционе «Сотби'с»: например такие, как

Но вернёмся всё же в наш Коктебель.

Регулярно гулял вот здесь, по кромке берега в своей простреленной шинелке Пётр Николаевич Врангель, пока не был сброшен в Чёрное море регулярной Красной армией.

Долго дрейфовала в суровых широтах мужественная полярная станция СП-21, пока не сдрейфила именно сюда.

В 1906 году девственную тишину Судакской шоссейки вспорол первый реанимобиль, привезший на отдых первого крупного царского чиновника и два ящика клизм с оказией.

Здесь учился мыслить нешаблонно Шпенглер; Горяев снюхался здесь с Шуваловым; поговаривают, что в доме №2 по улице Фрунзе за ситцевыми занавесками коротает остаток дней наци №2 Мартин Борман со своей боевой подругой Матильдой Шмуц.

«Непочатый край»,- так отозвался о тутошних местах Никита Хрущёв.

…Город-курорт, город-труженик, город-музей.

Любят здесь отдыхать и молодёжь, и старики, женщины, раненые и дети.

Красивый вид открывается на город с бухты Барахты.

Широко и вольготно, словно куртизанка на оттоманке, раскинулся на побережье бухты пионерлагерь «Искорка».

А дальше- повдоль заборчика — гли-кось! — притулились плечуком друг к другу профилакторий завода «Ёксельмаш», турбаза торговой фирмы «Внешпосыл-на-фиг», пансионат колхоза «Красный миллионер», валютный пионерлагерь «Берёзка».

В будущем край ещё более расцветёт: гостеприимно распахнут свои двери лепрозорий, виварий, ведомственный дурдом Союза композиторов, санаторий мясо-молочного направления, ветеринарная лечебница — для алкоголиков, акварий, колумбарий 4-го Главного управления и венерологическая грязелечебница Гопконцерта.

Сюда хлынут тысячи лимитчиков, наркоманов, иждивенцев и бездельников. Качество обслуживания подскочит в 2,5 раза.

Одним словом, добро пожаловать в Коктебель, в этот райский уголок… Д-Дурова!..

Андрей Кнышев.

Читайте также:

Дополнительная навигация: