Модест Васильевич Коровин-Лепешинский
Русский советский актер
(1890–1987)
Модест Васильевич Коровин-Лепешинский родился в 1890 году в семье потомственных театральных гардеробщиков Лепешинских. Дед Модеста, Зоил Вельзевулович, служил гардеробщиком еще в Елисаветинском театре, где не раз подавал калоши и боливар самому А. С. Пушкину.
Матерью Модеста стала известная театральная уборщица Аврора Коровина. В день рождения сына она как раз мыла пол в суфлерской будке, когда начались у нее схватки. Фанатично преданная Мельпомене Аврора возилась с тряпкой до конца спектакля, а артисты на сцене послушно повторяли за ней все реплики, которые неслись из суфлерской будки.
Говорят, что Коровин-Лепешинский начал петь с самого рождения. Сутками он доставлял удовольствие родителям и соседям, исполняя младенческие «арии» собственного сочинения, несмотря на три подушки, которыми укрывала его головку заботливая няня.
Семья Коровиных жила служением искусству. Жили они очень бедно — пеленки Моде шили из театральных кулис, вместо детской присыпки — грим, еда из папье-маше...
Но зато рядом был Его Величество Театр! С детских лет мальчик жил одним Театром (мыл полы вместе с матерью, подсоблял отцу возле вешалки)... Иногда, забывшись, Модя просто грезил театром! Единственным доступным развлечением был поход в цирк. Первое же цирковое представление потрясло неопытного мальчишку до глубины души. Модест твердо решил стать цирковым медведем.
Родители с пониманием отнеслись к желанию сына, однако сказали, что для того, чтобы стать медведем, надо долго учиться. Так Модест пришел в гимназию, где с первых же дней проявил себя как мастер пародии — стал передразнивать учителей, директора гимназии. На переменах, в туалете, показывал однокашникам, как директор курит, как он оправляется, как ходит в публичный дом.
После гимназии было театральное училище им. Прищепкина, после которого Модеста приняли в труппу Императорского Театра Музыкальной Комедии (ныне — театр им. Комиссара Ржевского).
Свой путь к вершинам актерской славы Коровин-Лепешинский начал в качестве задних ног сценической лошадки. Талант был замечен — не прошло и года, как он играл передние ноги. После этой роли Модеста стали узнавать кони на улицах, животные в зоопарке выпрашивали корочку хлеба с автографом.
Спустя короткое время он получил роль Волка в благотворительном новогоднем спектакле. Когда он вышел на сцену шатаясь от голода и, глотая слюну, спросил: «Кого бы мне съесть? Съесть иль не съесть?..» и завыл на софиты, дети зарыдали от жалости к бедному голодному Волку и закричали: «Скушай вон ту толстую тетю, которая притворяется Снегурочкой!» и стали бросать на сцену еду — конфеты и апельсины. И это было очень кстати, поскольку и сам Модест питался кое-как. Частенько его ужин состоял только из тухлых яиц да гнилых помидоров, что приносили на спектакли сердобольные зрители.
Уже с детства обладая уникальными способностями, Коровин-Лепешинский ни на секунду не прекращал шлифовать свой дар. В театральных уборных постоянно подглядывал за Ермоловой, пытаясь разглядеть секреты мастерства великой актрисы.
Позднее Ермолова стала официальной наставницей молодого Моди, они много репетировали вдвоем, часто до глубокой ночи, и чтобы не опоздать на утреннюю репетицию, Модест частенько оставался ночевать в шкафу Ермоловых.
Чтобы правильно двигаться по сцене, артист до седьмого пота трудился над своим телом. А поскольку балетного станка у него дома не было, он просил старенькую маму подержать швабру и работал по 8—10 часов в день. Его умение подмечать и перенимать привычки и речевые особенности помогало ему в создании самых разных сценических образов. Жаль только, что все они — и Иванушка-дурачок, и Ленин, и король Лир — как две капли воды походили на одного и того же человека — театрального вахтера Герарда Пантагрюэльского.
О трудолюбии и преданности актерской профессии Модеста Коровина-Лепешинского много говорили и даже писали в театральных уборных. Такая неистовая работа над собой, естественно, дала плоды — вот несколько тому примеров.
В опере «Жизнь за царя» Модест первоначально пел за царя. После революции это стало небезопасно, и Модест сменил роль — начал петь Сусанина. Но так велика была сила его таланта, что проходная роль безграмотного крестьянина стала заглавной — оперу Глинки переименовали в «Иван Сусанин».
А каким блестящим импровизатором был Модест Коровин-Лепешинский! Однажды он сыграл роль Чацкого в «Горе от ума», не произнеся ни слова! Была какая-то пронзительность в том, как его Чацкий метался по сцене, не отвечая ни на чьи реплики, не участвуя в диалогах, лишь едва слышно бормоча себе под нос: «Боже! Я ничего не помню!» Буквально через пятнадцать минут зал взорвался.
А однажды Модест за день до премьеры был введен в спектакль «Му-му» по пьесе Тургенева на роль Герасима. Всю ночь пришлось зубрить текст, но труды не пропали даром — на премьере зал буквально онемел от восторга! Долгие годы вспоминали московские театралы появление Модеста в роли бабы Яги в драме Лермонтова «Маскарад».
Изумительное актерское мастерство часто выручало гениального актера в быту. К примеру, в доме не топлено, в камине нет дров, а Модест обливается потом, раскрасневшийся, ходит по комнате и бранит несуществующую прислугу за то, что та не бережет дрова.
Как любой знаменитый актер, Модест много работал для кино. Нет смысла перечислять его знаменитые роли, но, к сожалению, критика практически не заметила трехлетнюю работу актера на «Лженаучфильме», где он блестяще сыграл в короткометражках «Броуновское движение частиц», «Профилактика бруцеллеза у свиней», «Хлорофилл — основа жизнедеятельности растений», «Вулкан Ключевская сопка» и многих, многих других.
Расцвет сценической карьеры Коровина-Лепешинского пришелся на самые жестокие годы сталинских репрессий. И часто, начиная спектакль при аншлаге, заканчивать его приходилось половиной состава при пустом зале. Вообще, с тогдашним периодом творчества у Модеста связано немало курьезов.
В ноябре 1937 года, на партсобрании его отстранили от роли Кощея Бессмертного. Отстранили под надуманным предлогом, будто бы Кощей не ходил в кепке, не заталкивал пальцев в вырез скелета и не говорил Ивану Царевичу «батенька».
Зато за роль предателя и врага народа в фильме «Большая радость» в 1938 году Модест получил Сталинскую премию. А какие споры вызвало назначение Лепешинского на роль Ленина в оперетте «Веселая вдова»!
Естественно, что всё это не прошло для актера бесследно, и как множество честных и думающих людей того времени, Модест Коровин-Лепешинский начал пить запоем.
И если в пору наивысшего взлета своей карьеры Модест играл разных замечательных людей — инженеров, рабочих, колхозников — то, по мере того, как он попадал в зависимость от зелья и опускался, режиссеры не решались предложить ему ничего, кроме роли какого-нибудь сумасшедшего датского принца или страдающего видениями царя-временщика. Злоупотребление спиртным привело к тому, что по своему амплуа Модест на вечерних спектаклях был непревзойденным комиком, а утром следующего дня — глубоким трагиком.
По театральной Москве поползли слухи, что Коровин-Лепешинский уже не тот, что пристрастие к рюмке уже не позволяет ему играть в полную силу. Однако, исполнение роли мертвецки раненого бойца в фильме «Немцы, сдавайтесь!» («Мосфильм», 1941 г.) опровергло все досужие домыслы...
Как и многие красавцы-артисты, Коровин-Лепешинский был сердцеедом. Пол-«Мосфильма» побывало в его постели. Сам же Модест в это время находился на съемках где-нибудь в Казахстане или Киргизии. Любопытно, что слухи о бесчисленных победах над прекрасным полом не мешали Модесту оставаться примерным семьянином. Супругу его, Саванну Африкановну Жирафскую знала вся театральная общественность, но как об актрисе о ней заговорили много позже. Случилось это после того, как она в какой-то оптимистической трагедии блестяще сыграла роль комиссарского тела.
А вот соседи по квартире даже не догадывались, что живут рядом с великим артистом, думая, что он грузчик, — настолько просто он держался. Соседи снизу думали, что он моряк...
Друзья с улыбкой вспоминают, что дома Модест всегда держал двух хомячков — Немировича-Данченко и Книппер-Чехову.
Уже будучи на пенсии, Модест часто приходил в театр, следил, чтобы на сцене не курили, не жгли бумагу, проверял целостность гидрантов и наполнял ящики песком.
До глубокой старости Модест был незаменим на детских утренниках в роли Иванушки-дурачка. Образ пожилого парнишки с палочкой и неповторимым маразматическим шармом очень полюбился московским детям.
В 1987 году совсем уже пожилого артиста пригласили на халтуру в его любимый цирк на роль клоуна-канатоходца. Зная любовь Модеста к розыгрышам, друзья подмешали ему в кофе немного снотворного, а в грим — много гипса. Благодаря этому счастливому совпадению мы с вами сегодня являемся обладателями посмертной маски великого актера.
Но даже смерть не прервала творческого пути великого актера Модеста Коровина-Лепешинского — критика заслуженно отметила его последнюю роль в «Гамлете» — роль бедного Йорика.
